Закон и музыкальная наука. Выдержки из доклада Александра Соколова

«Теория музыки — многоотраслевая современная наука». Этой теме была посвящена прошедшая в Петербурге международная научно-методическая конференция, организованная Обществом теории музыки.

Конференция работала с 30 сентября по 2 октября в режиме пленарных и секционных заседаний, при этом две из 15 секций сосредоточились на вопросах образования. Среди ключевых участников выступил председатель Общества теории музыки – ректор Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского А.С. Соколов, чей доклад был обращен к проблемам отечественного музыкознания в свете последних инициатив федеральных органов законодательной и исполнительной власти Российской Федерации*.

Реформы в сфере науки и образования, активно осуществляемые в России на протяжении последних десяти лет, напрямую коснулись ситуации в отечественном музыкознании. Именно сейчас эта проблема стала особенно актуальной в свете некоторых новых законодательных инициатив государственных структур.

Профессорско-преподавательский состав российских музыкальных вузов и сотрудники НИИ искусствознания воспринимают заметные перемены в условиях своей работы, прежде всего, через призму распоряжений собственной администрации, далеко не всегда вникая в контекст происходящего. Однако совсем недавно всем руководителям учреждений культуры было вменено в обязанность подписать дополнительное соглашение к ранее заключенному контракту с учредителем (Министерством культуры РФ), жестко фиксирующее целый ряд различных обязательств по выполнению госзадания. Это естественно, поскольку и консерватории, и НИИ искусствознания являются бюджетными учреждениями и их деятельность строго детерминирована совокупностью федеральных законов и целого корпуса подзаконных актов. До конкретных исполнителей госзадания доходит лишь низовая часть распорядительных документов – инструкции, стандарты, нормы времени для расчета различных видов учебно-методических и научно-исследовательских работ и т. д. Откуда именно начинается движение, им не всегда ясно, хотя в каждом нормативном акте есть отсылки к вышестоящим предписывающим документам, во исполнение которых они и появились. Зачастую путь лежит от президентского указа, определяющего вектор госполитики в той или иной сфере жизни общества, через разрабатываемые федеральными органами исполнительной власти и утверждаемые парламентом федеральные законы к конкретным подзаконным актам, то есть документам, строго регламентирующим деятельность госучреждений и их персонала. Не секрет, что на этом низовом уровне мы нередко сталкиваемся с образцами «нормотворчества», весьма странно интерпретирующими первичный посыл. Отсюда и острые дискуссии, периодически выплескивающиеся на страницы СМИ и в Интернет.

Начну с самого свежего документа. С 1 сентября вступил в силу новый закон «Об образовании в Российской Федерации». Напомню, что принятию этого федерального закона предшествовало принятие в 2008 году «Концепции развития образования в сфере культуры и искусства в РФ на 2008–2015 годы». Именно этот документ сыграл важную роль в преодолении застарелой приверженности органов государственной власти к пресловутому «остаточному принципу» по отношению к культуре. Достаточно сказать, что в прежнем ФЗ «Об образовании в РФ» не только не было отдельной главы о художественном образовании, но вообще слова «культура» и «искусство» не употреблялись ни разу! В новом ФЗ это упущение устранено, и на фоне его общей болонской ориентации сохранены и признаны некоторые важные отечественные традиции. В частности, это выразилось в следующем:

1. Как альтернатива болонской двухступенчатой системе бакалавр – магистр узаконена наша традиционная система подготовки специалиста. Это был один из самых острых вопросов в затяжной дискуссии с Министерством образования и науки РФ. Таким образом, сейчас у вуза сохраняется маневр между традицией и новацией, что очень важно. В Московской консерватории, например, именно у музыковедов наряду с сохранением специалитета в академическом русле образования определена зона эксперимента – бакалавриат для этномузыкологии, музыкального менеджмента и музыкальной журналистики.

2. Другое важное достижение: возвращена и узаконена ассистентура-стажировка для исполнителей. Как это связано с музыкознанием? Весьма своеобразно. Мы, наконец, вернулись к той разумной многолетней практике, при которой закончившие консерваторию исполнители продолжали совершенствоваться в своей профессии, а не имитировали навязанную им в обязательном порядке научную деятельность в виде «попутного» написания кандидатской диссертации. Для тех исполнителей, которые действительно тяготеют к исследовательской работе, в Московской консерватории издавна существует кафедра истории и теории исполнительского искусства, однако в последние годы поток псевдодиссертантов вышел далеко за пределы ее возможностей. Поневоле пришлось прийти на выручку кафедрам теории и истории музыки, занявшимся продуцированием мало-мальски приемлемых исполнительских диссертаций. Теперь, к счастью, эта «трудовая повинность» отпала.

В новом ФЗ «Об образовании в РФ», к сожалению, обнаружилось и досадное упущение. Оказались забыты соискатели, то есть еще один путь для работающих над диссертациями молодых исследователей, позволяющий им прикрепиться к кафедре и получить научное руководство без поступления в аспирантуру. Эта платная форма подготовки существует в вузе уже много лет и остается востребованной. Новый руководитель ВАК уже обратил внимание на это упущение и высказался за соответствующую доработку закона. Так, скорее всего, и произойдет при подготовке подзаконных актов, конкретизирующих основные положения базового федерального закона.

При подготовке таких нормативных документов, которые, собственно, и становятся инструкцией для всех нас, зачастую допускаются серьезные ошибки, вызванные непониманием специфики нашей профессии. Один из примеров такого рода – перечень направлений подготовки бакалавриата, магистратуры и специальностей высшего образования, а также перечень направлений подготовки научно-педагогических кадров в аспирантуре и в ассистентуре-стажировке, подготовленные Минобрнауки летом этого года. По поводу этого документа возникла острая дискуссия с Минкультуры, к которой подключилось и УМО под председательством ректоров Московской, Петербургской консерваторий и РАМ им. Гнесиных. Не вдаваясь в детали, скажу, что очевидные для профессионалов недоразумения данного перечня связаны с попыткой сформулировать некие «укрупненные» направления, игнорируя при этом специфику таких традиционных областей, как музыкальное искусство, театральное искусство, теория и история искусства и т. д. Последствия же проявятся в самых разных ситуациях. Например, при формировании диссертационных советов по размытым критериям компетентности в конкретной сфере знаний. Отсутствие музыковедения как науки в номенклатуре специальностей искусствознания приведет к невозможности формирования постоянно действующих составов диссертационных советов.

Пафос нового ФЗ «Об образовании в РФ» заключается помимо прочего и в стимулировании международного сотрудничества на ниве образования. Разумеется, этот процесс давно стал привычным в виде зарубежных стажировок, мастер-классов приглашенных профессоров, международных летних школ и т. д. В сфере музыкознания особый интерес представляет совместное научное руководство аспирантами, изначально ориентированное на защиту подготовленной диссертации сразу в двух странах, и, соответственно, присвоение соискателю научной степени по действующему в этих странах регламенту. Московская консерватория еще в 2007 году подписала соглашение о совместном руководстве диссертационными исследованиями с Университетом Париж VIII. На сегодняшний день успешно защищены уже две такие диссертации.

На этот полезный опыт имеет смысл обратить внимание еще и потому, что удалось на практике совместить в корне различные системы присуждения научной степени. В каждом случае состоялось две защиты: одна в Москве, другая в Париже. Защиты в Москве проводились по ныне действующим у нас правилам. Защиты в Париже, соответственно, проводились на французском языке и по правилам европейским, которые показались мне более рациональными. Если у нас специализированный совет по защите диссертаций насчитывает не менее 19 членов, далеко не все из которых бывают глубоко погружены в проблематику конкретной вынесенной на защиту работы, то во Франции к процедуре защиты привлекаются лишь несколько авторитетных в данной области исследований специалистов, они и обеспечивают высокий научный уровень дискуссии. Тем самым снимается и проблема кворума на заседаниях совета. Новое в данном случае близко хорошо забытому старому. Руководивший ВАК до 2012 года академик Кирпичников предлагал вернуться к существовавшей в СССР системе: «Диссоветов нет, а есть ученый совет, который поручает тем самым трем-четырем “понимающим” разобраться с диссертацией, проэкзаменовать автора, а потом доложить о результатах ученому совету».

Вопрос об адаптации такой европейской системы в наших условиях обсуждается и сейчас руководством ВАК. Совместное же научное руководство подпадает под декларируемый ныне принцип мобильного обучения аспирантов. Здесь, однако, выходит на первый план другой вопрос – о паритетности финансовых обязательств взаимодействующих сторон. И вопрос этот далеко не прост, поскольку его решение входит в противоречие с другими законодательными инициативами наших ФОИВ. Успешное международное сотрудничество пока зиждется на согласованной асимметрии обязательств каждой из сторон. Примером может служить упомянутое соглашение между Московской консерваторией и Университетом Париж VIII. В нем, в частности, оговорены такие условия сотрудничества:

– сроки написания кандидатской работы распределены между двумя университетами следующим образом: шесть месяцев в Университете Париж VIII и шесть месяцев в Московской государственной консерватории на протяжении трех лет обучения. Период, проведенный в одной из двух стран, не должен составлять менее 30% от общего срока продолжительности написания работы;

– аспирант должен внести плату за обучение в Московскую государственную консерваторию. При этом он будет зачислен и в Университет Париж VIII, где будет освобожден от платы за обучение. Написание диссертации под двойным руководством финансируется стипендией французского правительства. Продолжительность стипендии – три года, она выдается на время пребывания аспиранта во Франции;

– сверх стипендии французского правительства на написание диссертации под двойным руководством аспирант не должен требовать финансовую помощь у Министерства национального образования, высшего образования и научных исследований Франции;

– оба университета признают законность написания диссертации под двойным руководством и выдаваемого по итогам защиты диплома. В России по итогам защиты присваивается ученая степень кандидата искусствоведения, а во Франции – доктора эстетики, наук и технологий искусства по специальности «музыка». Дальнейшее практическое применение результатов исследования должно быть согласовано между двумя университетами в соответствии с действующим законодательством обеих стран;

– согласованные лица обязуются полностью осуществлять функции руководителей диссертационных исследований аспиранта и в этой связи консультироваться друг с другом во всех необходимых случаях с целью оценки и продвижения научно-исследовательской работы аспиранта;

– состав ученого совета при публичной защите назначается с обоюдного согласия университетов – сторон настоящего соглашения. Жюри состоит из уполномоченных научных представителей обеих стран. В него входят по меньшей мере четыре члена, из которых два являются руководителями диссертационного исследования. Для проведения защиты диссертации необходимо получить положительную рецензию оппонентов, представленных двумя университетами, сторонами данного соглашения;

– защита диссертации состоится в Московской государственной консерватории. Расходы будут распределены между двумя университетами согласно следующим условиям: консерватория берет на себя прием и размещение в гостинице научного руководителя диссертации с французской стороны. Университет Париж VIII берет на себя оплату авиабилетов в оба конца для научного руководителя с французской стороны.

Следует обратить внимание на то, что изначально предполагалась лишь одна защита диссертации – в Москве – с формированием объединенного состава ученого (специализированного) совета. Однако такой вариант, обычный для европейских стран, не был санкционирован прежним руководством ВАК России. К сожалению, реформирование ВАК в тот период не столько разрешало, сколько порождало проблемы деятельности наших специализированных советов. Примером может служить и поныне действующее «Положение о совете по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук», утвержденное приказом министра образования и науки в начале 2012 года. Будучи невыполнимым по объективным обстоятельствам, попросту не учтенным создателями этого документа, Положение фактически ведет к неизбежной нелегитимности специализированных советов во всей гуманитарной сфере. Поясню это на конкретном примере. Согласно пункту 12 Положения «каждый член диссертационного совета должен иметь не менее трех публикаций в рецензируемых научных журналах, изданиях за последние три года, либо являться ученым, обогатившим науку трудами первостепенного научного значения». Здесь явно не учтены специфика издательской деятельности и особенности определения приоритетности научных заслуг в гуманитарной сфере, в частности в искусствоведении. Что касается публикаций в рецензируемых научных журналах, необходимо иметь в виду, что количество периодических изданий по той или иной специальности искусствоведения вообще ничтожно мало по сравнению с колоссальным числом научных журналов в областях фундаментальных наук, тем более это касается рецензируемых научных изданий. Общий объем имеющихся на данный момент журналов не позволяет ежегодно публиковать хотя бы по одной статье каждого из членов существующих диссертационных советов: в этом случае не смогут в полной мере обнародовать свои научные результаты соискатели ученых степеней. Ждать выхода в свет публикаций приходится очень долго.

С другой стороны, имеется немалое количество сборников научных трудов и сборников, сформированных из материалов докладов, прочитанных на научных конференциях (российских и международных), имеющих не меньший, а во многих случаях и гораздо больший научный авторитет. Именно в этих сборниках, весьма значимых для науки, сосредотачиваются основные научные достижения членов диссертационных советов. Однако в силу непериодичности выхода эти сборники не могут быть представлены в перечне рекомендованных изданий ВАК.

Определение «первостепенного научного значения» в сфере искусствоведения – задача гораздо более тонкая и профессионально обусловленная. Если в точных и естественных науках имеются прямые показатели научного рейтинга, такие как индекс цитирования, общее число публикаций, регулярные научные обзоры своих собственных публикаций и т.д., то в области искусствоведения (и шире – в сфере гуманитарных наук) подобных показателей или не существует, или же эти показатели не работают.

Сегодня наступил очередной этап реформирования ВАК. Приятным обстоятельством является изначально проявленное внимание к мнению профессионалов. Для разработки нового Положения о специализированных советах, а также об экспертном совете ВАК были созданы рабочие группы, само формирование которых изначально доверили ведущим специалистам в различных областях знания.

Среди важных государственных документов, появившихся в самое последнее время, наиболее прямое воздействие на «ситуацию в профессии» оказала «дорожная карта», или, проще говоря, план мероприятий, утвержденный Правительством РФ 30 декабря 2012 года. Его полное название: «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки». Спустя несколько месяцев содержание этого стратегического плана было спроецировано Министерством культуры РФ на свою сферу ответственности приказом № 500 от 15 мая 2013 года «Об утверждении плана мероприятий (“дорожная карта”) “Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки” в отношении подведомственных Министерству культуры РФ федеральных государственных бюджетных образовательных организаций и научно-исследовательских учреждений». Последним этим приказом предписывалось срочно представить на согласование свои собственные «дорожные карты», включающие показатели, характеризующие проведение структурных и институциональных преобразований, а также показатели по соотношению средней заработной платы педагогических и научных работников учреждения и средней заработной платы по субъекту РФ. Этот акцент отражал уже содержание совсем свежего документа, а именно президентского указа, вышедшего 7 мая 2013 года. Именно позиции данного указа и были учтены в упомянутом выше дополнительном соглашении, подписанном всеми руководителями подведомственных Минкультуры учреждений.

Итак, о главных предписаниях «дорожной карты», имеющих жесткое финансовое обоснование:

1. Не позднее 1 сентября 2013 года ввести в вузах нормативное подушевое финансирование.

2. Перейти в ближайшее время к так называемому «эффективному контракту» с руководителями и персоналом госучреждений.

3. Немедленно отчитаться о доведении среднего уровня заработной платы ППС и научных сотрудников до среднего уровня заработной платы по своему региону с тем, чтобы к 2018 году довести этот уровень уже до 200%, сравнительно со средним по региону.

Естественно, возникает вопрос об источниках дополнительного финансирования, необходимых для выполнения данного предписания. Очевидно, что рассчитывать исключительно на субсидии из бюджета не приходится. Речь идет именно об упомянутых структурных и институциональных преобразованиях, о том, что сегодня чаще называют «оптимизацией». И здесь перспектива уже достаточно очевидна. Следует выделить такие позиции в «дорожной карте»:

1. «Будет сохранена многоуровневая система подготовки творческих кадров: образовательные организации высшего образования, реализующие образовательные программы в области музыкального, хореографического и изобразительного искусства, вновь станут научно-методическими и творческими центрами для детских школ искусств и образовательных организаций среднего профессионального образования, расположенных в соответствующих регионах страны» (с.13).

С одной стороны, приятно признание достоинств прежней системы после ряда лет испытания ее на прочность. Но к этому следует добавить и прогнозируемое продолжение слияния среднего и высшего звена: ожидается создание 25 многоуровневых образовательных комплексов на базе высшего образования к 2018 году. А это уже непростой вопрос.

2. На этом фоне выделяется статистика в разделе «Основные количественные характеристики учреждений науки». Число научных учреждений с 2012 по 2018 годы остается неизменным, однако численность научных сотрудников в них падает с 824 до 460 уже к 2015 году (с. 22)!

3. В разделе «Повышение качества кадрового потенциала и мобильности научных кадров» (с.23) запланировано «формирование сети научно-исследовательских лабораторий и центров на базе образовательных организаций высшего образования и научных учреждений по актуальным проблемам в сфере культуры и искусств».

Из совокупности отмеченного в «дорожной карте» видно, что сделан определенный акцент на развитие науки, в том числе музыкознания, именно в вузах. Традиционно «вторая половина» нагрузки ППС и представляла собой плановую научно-методическую работу. Однако наряду с этим теперь предстоит направить вышеупомянутые структурные и институциональные преобразования на более централизованную систему научно-методической работы.

Шаги в этом направлении в последнее десятилетие уже сделаны в Московской консерватории, что и было отмечено присвоением ей высшего статуса – университета. К настоящему моменту в консерватории существуют следующие самостоятельные научные подразделения:

– Научная музыкальная библиотека имени С. И. Танеева

– Проблемная научно-исследовательская лаборатория музыки и музыкального образования

– Научно-исследовательский центр церковной музыки имени протоиерея Дмитрия Разумовского при кафедре истории русской музыки

– Научно-исследовательский центр методологии исторического музыкознания при кафедре истории зарубежной музыки

– Научно-исследовательский центр музыкально-информационных технологий при кафедре музыкально-информационных технологий

– Научный центр народной музыки имени К. В. Квитки

– Научно-творческий центр современной музыки

– Научно-творческий центр электроакустической музыки

– Научно-творческий центр «Музыкальные культуры мира»

– Научно-творческий центр междисциплинарных исследований музыкального творчества

– Научно– издательский центр «Московская консерватория»

– Отдел периодических изданий

– Специализированный диссертационный совет

– Музей имени Н.Г. Рубинштейна

– Архив

– Лаборатория звукозаписи

– Факультет повышения квалификации преподавателей музыкальных вузов и работников музыкальных учреждений

– Научно-методическое управление послевузовского профессионального образования и инновационных образовательных программ.

* * *

Таким образом, вектор развития отечественного музыкознания был прозорливо определен уже давно, что позволило накопить к сегодняшнему дню богатейший ресурс, ставший отправной точкой для постановки и решения уже новых задач. У профессионалов есть ясное понимание того, что сегодня является стимулом, а что тормозом в этом процессе. Будем надеяться, что к их авторитетному мнению прислушаются.

____________________________________________________

* Публикуется в сокращении

Оригинал публикации: www.gazetaigraem.ru